Расширенный поиск |
#1
|
|||
|
|||
Правда смертного часа. 28 июля 1980 года
20.00. В Театре на Таганке - спектакль "Мастер и Маргарита". Во время сцены "оплакивания Христа" в зале послышались рыдания...
Ю.Карякин: "Тихие поминки были по Володе на Таганке. Собрались уже в двенадцать часов ночи, после спектакля, наверху, в старом здании... Были Володины песни и гамлетовский монолог о смерти. Был Володин стакан, полный до краев водки... Был Володин портрет, тот что висел на гамлетовском занавесе в зале над его гробом: светлая спортивная рубашка, скрещенные на груди руки, усталый тоскливый взгляд в упор... И каждый, кто говорил, обращался прямо к нему, переводя глаза с горького его стакана на его портрет". |
#2
|
|||
|
|||
Л.Абрамова: "Все было как-то неясно и беспокойно, если бы не вмешательство Кобзона, наверное, и не нашлось бы человека, который бы так уверенно и разумно организовал стол... Еду, вино, посуду на полтораста человек..."
А.Демидова: "Дома у Володи. Длинный стол без стульев. Близкие друзья и родственники. Говорила мать о том, что Володя был хорошим сыном. Потом отец говорил, что в детстве Володя всех звал по имени-отчеству, что его приняли сразу во все театральные институты... Они гордились сыном. Говорил его близкий друг (В.Туманов. - В.П.) о том, какой это был непростой человек - Володя, и как не надо сейчас об этом забывать..." В.Туманов: "Часто вспоминаю веселое Володино: "Народу было много!" Раньше, когда я не очень в этом разбирался, - встречая его с концерта, всегда спрашивал: "Ну как, - народу было много?" И вот Володи сегодня уже нет, - а народу было много. Очень много". В.Янклович: "Поминки... Это продолжалось дня три... Уже начались разговоры о наследстве, о комиссии по творческому наследию..." В.Золотухин: "На панихиде (поминках. - В.П.), доставая вилкой краба, Семен Владимирович, активно жуя, сказал мне: "Между прочим, дорогой Валерка, я с наслаждением слушал сегодня тебя, молодец, умница..." Г.Епифанцев (друг Высоцкого времен школы-студии МХАТ): "На поминки я поехал к Люсе (вероятно, это было уже вечером. - В.П.). Дети еще немного побыли на Малой Грузинской - и вернулись домой..." |
#3
|
|||
|
|||
Ж.Владимирская: "Володина могила была как бы и не на кладбище. Место - будто между кладбищем и городом. Первый ряд. Чтобы виднее мы ему были. А он - нам".
А.Демидова: "Он жил на юру и похоронен у самых ворот при входе на кладбище. Мне вначале было жаль, что на таком открытом месте мы его хороним. Но сейчас я понимаю, что, наверное, лучшего места и не сыскать". В.Гордеев: "Вечером Москва обсуждала похороны Высоцкого... На улицах говорили, что Высоцкий похоронен в хрустальном(!) гробу... Что в могиле - магнитофон, который будет звучать, пока не кончатся батарейки..." Еще по Москве в те дни ходил упорный слух, что в одном из храмов по Высоцкому была отслужена панихида... "Нью-Йорк таймс", Крэйг Уитни: "Вечером, спустя несколько часов после этих событий, толпа из двухсот-трехсот человек еще стояла вокруг театра, но все знаки траура были убраны и портрет г. Высоцкого был удален. Рядом стояла пожарная машина. Полиция, теперь более спокойная, говорила людям: - Проходите, собирайтесь где-нибудь в другом месте". |
#4
|
|||
|
|||
М.Козаков: "У последнего его приюта людей оказалось сравнительно мало. Палило яркое солнце".
М.Влади: "Мы приезжаем на кладбище, на песчаную площадку, где в последний раз можно тебя поцеловать. Мне все труднее справляться с нервами. От вида искаженных болью лиц мне снова хочется захохотать. Может быть, я слишком много плакала?" Д.Гельфонд: "Прощались у могилы. Сама процедура прошла довольно быстро". М.Влади: "Я последняя наклоняюсь над тобой, прикасаюсь ко лбу, к губам". М.Козаков: "У могилы было решено не говорить. Сказал кто-то один, кому это было доверено". А.Крылов: "Говорил Дупак. Что он говорил, я не слышал - передо мной было семь-восемь человек. И говорил он тихо". М.Влади: "Закрывают крышку. Удары молотка звучат в тишине". М.Козаков: "Потом - то, что страшно всегда: глухой стук молотков..." А.Крылов: "Молотками стучали громко - сразу несколько человек". М.Влади: "Гроб опускают в могилу, я бросаю туда белую розу и отворачиваюсь. Теперь надо будет жить без тебя". В.Янклович: "Могила... Помню, что Марина сказала мне: - Помоги... Наклонилась, взяла горсть земли с могилы и увезла домой". |
#5
|
|||
|
|||
В.Гордеев: "По дорогам пошли первые машины, но у театра и особенно у метро - еще много людей. Метро работает только на вход. Милиция в свои "матюгальники":
- Товарищи, просьба - пройти в метро! - Товарищи, не мешайте движению автотранспорта! - Товарищи, разойдитесь! Толпу у метро стала теснить конная милиция... Одна старушка сказала: - Ну, прямо девятьсот пятый год! Сейчас нагайки вытащат... Вдруг люди у метро стали скандировать: - Позор! Позор! И хлопать в такт. Оказалось, что попытались убрать портрет Высоцкого в окне второго этажа. Портрет вернули..." Э.Рязанов: "На фасаде театра висел портрет Высоцкого. Потом по чьему-то распоряжению (о, неисправимость страха!) этот портрет вдруг убрали. Толпа начала волноваться, скандировать: - Позор! Позор! Портрет! Портрет! Через некоторое время, опять по чьему-то указанию, портрет появился". М.Козаков: "Перед Красной Пресней движение замедлилось. Здесь его (Высоцкого) тоже ждали, и чем было ближе к цели, тем больше становилось людей и тех, что в синих олимпийских рубашках. К Ваганьковским воротам кортеж подъезжал медленно". Д.Гельфонд: "На кладбище первой подъехала милицейская машина сопровождения. Потом катафалк и много-много машин. Но машины не пустили к кладбищу... Часть толпы прорвалась к могиле, опрокинули заграждения..." |
#6
|
|||
|
|||
По поводу этой фотографии Высоцкого в траурной рамке в витрине "Фотографии N 1" приведем начало уникального документа:
ПРИКАЗ по Московскому городскому фотокинообъединению Мосгорисполкома. г. Москва, N 20226 августа 1980 г. В "Фотографии N 11" цеха N 2 без разрешения администрации цеха и без согласования с художественно-техническим советом было нарушено оформление витрины "Фотографии". На основании изложеннного, приказываю: 1. Фотографу "Фотографии" Стрижевскому А.Е. и заведующему "Фотографией" Герасименко В.А. за самовольное оформление витрины объявить выговор. 2. Начальнику цеха N 2 Борисенкову Н.С. и мастеру участка Розанову Н.А. указать на слабый контроль за оформлением витрин и интерьеров подведомственных предприятий... Директор фотокинообъединения Ю.Тарасов. |
#7
|
|||
|
|||
В.Смехов: "Потом длинная кавалькада машин пошла вразрез Садовому кольцу. В нас была какая-то злая гордость, что олимпийские машины стоят, а Высоцкий едет... Машины шли по левой стороне, все прочие стояли, - все было оцеплено..."
"Прощание...": "...От толпы... отделяется кучка молодых ребят и мчится вслед за процессией. Машины прибавляют ходу, ребята по одному отстают, продолжает бежать только какой-то совсем еще мальчик в черном кожаном пиджачке. Улица уходит вниз, толпа вдоль мостовой редеет. Уже становится виден Курский вокзал, а он все бежит. ...На него страшно глядеть: он мертвенно бледен, кажется, сейчас грохнется оземь... ...Если бы совесть могла в тот день каким-то чудом воплотиться в человеческом облике, я знаю, она была бы этим мальчиком в черном пиджачке!" М.Влади: "...Часть огромной толпы бежит за автобусом до самого кладбища. Меня охватывает истерический смех, потому что из-за рытвин на дороге гроб подпрыгивает и твое тело соскальзывает. Нам приходится укладывать тебя обратно". А.Штурмин: "На кладбище я ехал в катафалке, напротив сидела Марина. Там были родители, Туманов, Любимов... В книге Марины Влади написано, что тело выскользнуло из гроба... Ничего этого не было". В.Гордеев: "Катафалк отъехал... Довольно быстро сняли оцепление... Мы подошли к театру. В окне какой-то "Фотографии" - портрет Владимира Семеновича в черной рамке. Вся улица перед театром - в цветах... Я подобрал на память две гвоздики". |
#8
|
|||
|
|||
М.Козаков: "Когда процессия выехала на Таганскую площадь, чтобы затем направить свой путь по Садовому кольцу, под машину, которая везла его, полетели цветы".
"Прощание...": "Гроб с его телом на руках бы понесли до Ваганьковского, передавая с плеч на плечи, как величайшую ценность, и всю оставшуюся жизнь вспоминали бы этот миг, как честь и счастье. Но у этих, на Таганской площади, отняли все - даже горький праздник прощания..." Ю.Карякин: "И когда автобус с гробом отъехал от театра, люди долго-долго махали вслед автобусу руками, цветами. А мальчишки выпустили в небо голубей". "Прощание...": "Откуда-то поднялись в воздух сотни голубей и теперь, кружась, уходят все выше вверх по невидимой винтовой лестнице". С.Дерков (из письма в Театр на Таганке): "Люди провожали маленький автобус, который увозил от них очень многое. Кто-то в толпе сказал: - Кусочек свободной России умер". В.Смехов: "Один из важных военных чинов, наблюдавший за рекой скорби 28 июля, молвил знаменитому писателю: - Ну а вы-то зачем сюда подались? Зачем сюда пришли? Хоронят антисоветчика... Что? Кто хоронит? Да такие же, как он..." Ж.Владимирская: "Вот помните у Маяковского: "Если в музее выставить плачущего большевика..." Я видела плачущих большевиков - в жизни, в кино, в театре. А вот плачущих милиционеров видеть как-то не доводилось... А здесь - увидела. Запомнился молоденький-молоденький, плакавший, не стесняясь, чуть не в голос". |
#9
|
|||
|
|||
А.Демидова: "Все возвышения, крыши киосков и соседних домов, площадь, пожарная лестница на стене театра были заполнены народом, и тротуары на несколько кварталов еще запружены людьми".
В.Гордеев: "И вдруг мы услышали негромкую музыку. Потом вдруг - тишина. Замерли люди на крышах. Трое-четверо здоровых парней поднимали на руках высоких девушек... Девушки держали в руках зеркальца от пудрениц... - Вот вынесли крышку... По-моему, Филатов и Золотухин... Гроб... Белый! Остановились. Нет, не видно, кто несет. Автобус... Ну, такой катафалк..." "Прощание...": "С моего места видно, как процессия по чьей-то команде разворачивается, как откидывается нижний люк у обычного автобуса с черной полосой, как загружают... И это - все?!" В.Смехов: "Любимов попросил всех артистов и актрис унести цветы, - и вот стоп-кадр: цветы уносили-уносили огромными охапками, а они стояли все тем же силуэтом... Я просто не могу представить, сколько это длилось времени - как-будто они откуда-то снизу опять появлялись - эти цветы". В.Акелькин: "А в зрительном зале по обе стороны сцены - венки, венки... Их потом вывозили на двух грузовиках, по четыре ряда венков на машине". М.Влади: "Мы садимся в автобус, гроб стоит в проходе, мы все сидим, как школьники, уезжающие на каникулы. Любимов машет большим белым платком людям, собравшимся на крышах, на каменных оградах, некоторые залезли на фонари. Автобус трогается". "Прощание...": "Меня вместе со всеми выносит к автобусам. Дверцы распахиваются, люди занимают места... Мы едем по цветам. Они летят из окон, с балконов, с бровок тротуаров..." В.Туманов вспоминает, что уже когда сидели в катафалке, Марина Влади, обращаясь к нему, сказала: - Вадим, я видела, как хоронили принцев, королей, но ничего подобного я не видела. |
#10
|
|||
|
|||
"Прощание...": "...Какой-то отчетливый шум у подъезда. Из дверей показывается большая группа людей. В центре идут по трое-четверо двумя маленькими колоннами, удерживая на плечах тяжелую ношу".
М.Влади: "На улице бьет в глаза яркий свет. Волнуется людское море, растянувшееся на километры". В.Акелькин: "Здесь нас ждало самое большое удивление, и если до того мы сдерживались, то на улице слезы потекли сами собой, да мы и не стеснялись их - вся Таганская площадь, с обеих сторон эстакады была забита людьми. Люди заполнили крыши и окна домов, метро, ресторана "Кама", киосков "Союзпечати", универмага..." В.Янклович: "Потом я вышел на улицу, - увидел генеральскую машину у метро... И вот тут началось самое главное удивление! Конечно, все знали, что будет много народу, но чтобы столько! Чуть раньше Трифонов сказал в кабинете Любимова: - Как умирать после Высоцкого?" Ж.Владимирская: "Тогда не одна я, наверное, думала: "Какое счастье, какая правда в том, что он - не лауреат, не отягощен ни званиями, ни наградами... Что он - народный не именем Верховного Совета, а именем народа... И похороны были народными, а у "них" - ни у кого и никогда - таких не будет. Один старичок сказал, что у Владимира Маяковского были роскошные похороны, а это - похороны народные". М.Козаков: "И вот его вынесли из главного входа театра. Если бы он смог открыть глаза, он увидел бы только небо между домами, но если бы мог слышать, то вздрогнул бы от этого - "а-а-а-а!..", которое вдруг возникло, как общий выдох, и куда-то улетело". |