Песни из кинофильма: " Бегство Мистера Мак-Кинли "

Песни из кинофильма: " Бегство Мистера Мак-Кинли "

Вот твой билет, вот твой вагон.
Всё в лучшем виде одному тебе дано -
В цветном раю увидеть сон —
Трёхвековое непрерывное кино.

Всё позади — уже сняты
Все отпечатки, контрабанды не берём;
Как Херувим, стерилен ты,
А класс второй — не высший класс, зато с бельём.

Вот и сбывается всё, что пророчится,
Уходит поезд в небеса — счастливый путь!
Ах! Как нам хочется, как всем нам хочется
Не умереть, а именно уснуть…

Дела семейные,
Платки нашейные,
И пояса, и чудеса галантерейные...
Цена кусается,
Жена ласкается,
Махнуть рукою — да рука не подымается!
Цену вежливо и тоненько
Пропищит волшебник-трикотажник.
Ты с невозмутимостью покойника
Наизнанку вывернешь бумажник.
Все ваши будни да и праздники — морозны.
И вы с женою, как на кладбище, серьёзны.
С холодных стен, с огромного плаката
На вас глядят весёлые ребята,
И улыбаются во всех витринах
Отцы семейств в штанах и лимузинах.
Откормленные люди на щитах
Приветствуют по-братски: "Гутен таг!"
Откуда денежка?
Куда ты денешься?
Тебе полвека, друг, а ты ещё надеешься!
Не жди от ближнего,
Моли Всевышнего —
Уж Он всегда тебе пошлёт ребёнка лишнего!
Трое, четверо и шестеро!
Вы, конечно, любите сыночков!
Мировое детское нашествие
Бестий, сорванцов и ангелочков.
Ты улыбаешься обложкам и нарядам,
Ты твёрдо веришь: удивительное — рядом!
Не верь, старик, что мы за всё в ответе,
Что где-то дети гибнут — те, не эти.
Чуть-чуть задуматься — хоть вниз с обрыва!
А жить-то надо, надо жить красиво.
Передохни, расслабься. Перекур!
Гуд дэй, дружище! Пламенный бонжур!
Ах, люди странные,
Пустокарманные,
Вы — постоянные клиенты ресторанные,
Мошны бездонные,
Стомиллионные
Вы наполняете — вы, толпы стадионные.
И ничто без вас не крутится:
Армии, правители и судьи,
Но у сильных в горле, словно устрица,
Вы скользите, маленькие люди.
И так о маленьком пекутся человеке,
Что забывают лишний ноль вписать на чеке.
Ваш кандидат — а в прошлом он лабазник —
Вам иногда устраивает праздник.
И не безлики вы, и вы не тени,
Коль надо в урны бросить бюллетени.
А "маленький" — хорошее словцо,
Кто скажет так — ты плюнь ему в лицо.
Пусть это слово будет не в ходу.
Привет, Мак-Кинли, хау ду ю ду!
1973

Баллада о маленьком человеке (Погода славная, а это — главное...)
Погода славная,
А это — главное.
И мне на ум пришла идейка презабавная,
Но не о Господе
И не о космосе —
Все эти новости уже обрыдли до смерти.
Сказку, миф, фантасмагорию
Пропою вам с хором ли, один ли.
Слушайте забавную историю
Некоего мистера Мак-Кинли.
Не супермена, не ковбоя, не хавбека,
А просто маленького просто человека.
Кто он такой — герой ли, сукин сын ли, —
Наш симпатичный господин Мак-Кинли?
Валяйте выводы, составьте мнение
В конце рассказа в меру разумения.
Ну что, договорились? Если так —
Привет! Буэнос диас! Гутен таг!
Ночуешь в спаленках
В обоях аленьких
И телевиденье глядишь "для самых маленьких".
С утра полчасика
Займёт гимнастика —
Прыжки, гримасы, отжимание от пластика.
И трясёшься ты в автобусе,
На педали жмёшь, гремя костями.
Сколько вас на нашем тесном глобусе
Весело работает локтями!
Как наркоманы — кокаин и как больные,
В заторах нюхаешь ты газы выхлопные.
Но строен ты — от суеты худеют,
Бодреют духом, телом здоровеют.
Через собратьев ты переступаешь,
Но успеваешь, всё же успеваешь
Знакомым огрызнуться на ходу:
"Салют! День добрый! Хау ду ю ду!"
Для созидания
В коробки-здания
Ты заползаешь, как в загоны на заклание.
В поту и рвении,
В самозабвении
Ты создаёшь, творишь и рушишь в озарении.
Люди, власти не имущие!
Кто-то вас со злого перепою,
Маленькие, но и всемогущие,
Окрестил "безликою толпою"!
Будь вы на поле, у станка, в конторе, в классе,
Но вы причислены к какой-то серой массе.
И в перерыв — в час подлинной свободы —
Вы наскоро жуёте бутерброды.
Что ж, эти сэндвичи — предметы сбыта.
Итак, приятного вам аппетита!
Нелёгкий век стоит перед тобой,
И всё же — гутен морген, дорогой!

Я предлагаю смелый план
Возможных сезонных обменов:
Мы, люди, — в их бездушный клан,
А вместо нас — манекенов.
Но я готов поклясться,
Что где-нибудь заест —
Они не согласятся, нет,
На эту перемену мест.
Из них, конечно, ни один
Нам не уступит свой уют —
Из этих солнечных витрин
Они без боя не уйдут.
Сдаётся мне — они хитрят,
И, тайно расправивши члены,
Когда живые люди спят,
Выходят в ночь манекены.
Машины выгоняют
И мчат так, что держись!
Бузят и прожигают
Свою ночную жизнь.
Такие подвиги творят,
Что мы за год не натворим,
Но возвращаются назад...
Ах, как завидую я им!
Мы скачем, скачем вверх и вниз,
Кропаем и клеим на стенах
Наш главный лозунг и девиз:
"Забота о манекенах!"
Недавно был — читали? —
Налёт на магазин,
В них сколько ни стреляли —
Не умер ни один.
Его налогом не согнуть,
Не сдвинуть повышеньем цен.
Счастливый путь, счастливый путь,
Будь счастлив, мистер Манекен!
Но, как индусы, мы живём
Надеждою смертных и тленных,
Что если завтра мы умрём —
Воскреснем вновь в манекенах!
Так что не хнычь, ребята, —
Наш день ещё придёт!
Храните, люди, свято
Весь манекенский род!
Болезни в нас обострены,
Уже не станем мы никем...
Грядёт надежда всей страны —
Здоровый, крепкий манекен.
1973

Баллада о манекенах (Семь дней усталый старый Бог...)
Семь дней усталый старый Бог
В запале, в зашоре, в запаре
Творил убогий наш лубок
И каждой твари — по паре.
Ему творить — потеха,
И вот себе взамен
Бог создал человека
Как пробный манекен.
Идея эта не нова
И не обхаяна никем —
Я докажу как дважды два:
Адам был первый манекен.
А мы — ошмётки хромосом,
Огрызки божественных генов —
Идём проторенным путём
И создаём манекенов.
Лишённые надежды
Без мук родить живых,
Рядим в свои одежды
Бездушных кукол восковых.
Ругать меня повремени,
А оглянись по сторонам:
Хоть нам подобные они,
Но не живут подобно нам.
Твой нос расплюснут на стекле,
Глазеешь — и ломит в затылке...
А там сидят они в тепле
И скалят зубы в ухмылке.
Вон тот кретин в халате
Смеётся над тобой:
Мол, жив ещё, приятель,
Доволен ли судьбой?
Гляди — красотка! Чем плоха?
Загар и патлы до колен.
Её, закутанный в меха,
Ласкает томный манекен.
Их жизнь и вправду хороша —
Их холят, лелеют и греют,
Они не тратят ни гроша
И плюс к тому не стареют.
Пусть лупят по башке нам,
Толкают нас и бьют,
Но куклам-манекенам
Мы создали уют.
Они так вежливы — взгляни!
Их не волнует ни черта,
И жизнерадостны они,
И нам, безумным, не чета.
Он никогда не одинок —
В салоне, в постели, в бильярдной.
Невозмутимый, словно йог,
Галантный и элегантный.
Хочу такого плена —
Свобода мне не впрок.
Я вместо манекена
Хочу пожить денёк.
На манекенские паи
Согласен, чёрт меня дери!
В приятный круг его семьи
Желаю, чёрт меня дери!

Баллада о Кокильоне (Жил-был учитель скромный Кокильон...)
Жил-был
учитель скромный Кокильон,
Любил
наукой баловаться он.
Земной поклон
за то, что он
был в химию влюблён
И по ночам
над чем-то там
химичил Кокильон.
Но мученик науки гоним и обездолен,
Всегда в глазах толпы он — алхимик-шарлатан.
И из любимой школы в два счёта был уволен,
Верней в три шеи выгнан, непонятый титан...
Титан
лабораторию держал
И там
творил, и мыслил, и дерзал.
За просто так,
не за мильон,
в трёхсуточный бульон
Швырнуть сумел
всё, что имел,
великий Кокильон.
Да мы бы забросали каменьями Ньютона,
Мы б за такое дело измазали в смоле,
Но случай не дозволил плевать на Кокильона:
Однажды в адской смеси заквасилось желе.
Бульон
изобретателя потряс —
Был он
ничто: не жидкость и не газ.
И был смущён,
и потрясён,
и даже удивлён,
"Эге! Ха-ха!
О эврика!" —
воскликнул Кокильон.
Три дня он развлекался игрой на пианино,
На самом дне в сухом вине он истину искал.
Вдруг произнёс он внятно: "Какая чертовщина!" —
И твёрдою походкою он к дому зашагал.
Он днём
был склонен к мыслям и мечтам,
Но в нём
кипели страсти по ночам.
И вот, на поиск устремлён,
мечтой испепелён,
В один момент
в эксперимент
включился Кокильон.
Душа его просила и плоть его хотела
До истины добраться, до цели и до дна —
Проверить состояние таинственного тела,
Узнать, что он такое: оно или она?
Но был
и в этом опыте изъян:
Забыл
фанатик намертво про кран.
В погоне за открытьем он
был слишком воспалён,
И вдруг ошибочно нажал на крантик Кокильон.
И закричал безумный: "Да это же коллоид!
Не жидкость это, братцы, — коллоидальный газ!"
Вот так блеснул в науке — как в небе астероид:
Взорвался и в шипенье безвременно угас.
И вот —
так в этом газе и лежит,
Народ
его открытьем дорожит.
Но он не мёртв —
он усыплён,
разбужен будет он
Через века.
Дремли пока,
великий Кокильон!
А мы, склонив колени, глядим благоговейно.
Таких как он — немного: четыре на мильон!
Возьмём Ньютона, Бора и старика Эйнштейна —
Вот три великих мужа, четвёртый — Кокильон.
1973

Песня Билла Сиггера (Вот это да, вот это да!)
Вот это да, вот это да!
Сквозь мрак и вечность-решето,
Из зала Страшного суда
Явилось то — не знаю что.
Играйте туш!
Быть может, он
Умерший муж
Несчастных жён,
Больных детей
Больной отец,
Шальных вестей
Шальной гонец.
Вот это да, вот это да!
Явилось то — не знаю что,
Как снег на голову сюда
Упал тайком инкогнито.
Но кто же он?
Хитрец и лгун?
Или шпион,
Или колдун?
Каких дворцов
Он господин,
Каких отцов
Заблудший сын?
Вот это да, вот это да!
И я спросил, как он рискнул:
Из ниоткуда в никуда
Перешагнул, перешагнул?
Он мне: "Внемли!"
И я внимал,
Что он с Земли
Вчера сбежал,
Сказал: "Нырну
Я в гладь и тишь!"
Но в тишину
Без денег — шиш.
Мол прошмыгну
Как мышь, как вошь,
Но в тишину
Не прошмыгнёшь!
Вот это да, вот это да!
Он повидал печальный край,
В аду — бардак и лабуда,
И он опять — в наш грешный рай.
Итак, оттуда
Он удрал,
Его Иуда
Обыграл —
И в тридцать три,
И в сто одно.
Смотри, смотри!
Он видел дно,
Он видел ад,
Но сделал он
Свой шаг назад —
И воскрешён!
Вот это да, вот это да!
Вскричал петух — и пробил час.
Смотрите: бог, суперзвезда,
Он — среди нас, он — среди нас.
Владыка тьмы
Его отверг,
Но примем мы —
Он человек.
Душ не губил сей славный муж,
Самоубийство — просто чушь,
Хоть это дё-
шево
и враз —
Не проведёшь
его
и нас.
Вот это да!
1973

Марш футбольной команды "Медведей" (Когда лакают святые свой нектар и шерри-бренди...)
Когда
лакают
Святые свой нектар и шерри-бренди
И валятся на травку и под стол,
Тогда
играют
Никем непобедимые "Медведи"
В кровавый, дикий, подлинный футбол.
В тиски медвежие
Попасть к нам не резон,
Но те же наши лапы — нежные
Для наших милых девочек и жён.
Нам выпадает карта
От травмы до инфаркта.
Нам выпадает карта —
Мы ангелы азарта!
Вперёд,
к победе!
Соперники растоптаны и жалки,
Мы проучили, воспитали их.
Но вот
"Медведи"
Приобретают свежие фиалки
И навещают в госпитале их.
Тиски медвежие
Не выдержит иной,
А в общем, мы ребята нежные
С пробитою, но светлой головой.
Нам выпадает карта
От травмы до инфаркта.
Мы ожидаем фарта,
Мы дьяволы азарта!
А нам
забили...
Не унывают смелые "Медведи" —
Они не знают на поле проблем.
А на
могиле
Все наши мэри, доротти и сэди
Потоки слёз прольют в помятый шлем.
В тиски медвежие
К нам попадёт любой,
А впрочем, мы ребята нежные
С травмированной детскою душой.
Нам выпадает карта
От травмы до инфаркта.
Мы ожидаем фарта,
Мы ангелы азарта!
И пусть святые,
Пресытившись едой и женским полом,
На настоящих идолов глядят.
"Медведи" злые
Невероятным, бешеным футболом
Божественные взоры усладят.
Тиски медвежие
Смыкаются — визжат:
"Спасите наши души нежные,
Нетронутые души медвежат!"
1973

Ату! Стреляйте досыту
В людей, щенков, котят!
Продажу, слава господу,
Не скоро запретят.
Пока оружье здесь не под запретом —
Не бойтесь, всё в порядке в мире этом!
Не страшно без оружия зубастой барракуде —
Большой и без оружия. Большой — нам в утешенье.
А маленькие люди без оружия — не люди,
Все маленькие люди без оружия — мишени.
Большие лупят по слонам,
Гоняются за тиграми.
А мне, а вам — куда уж нам
Шутить такими играми!
Пускай большими сферами
Большие люди занимаются:
Один уже играл с "пантерами",
Другие — доиграются...
У нас в кармане "пушечка" —
Малюсенькая, новая, —
И нам земля — подушечка,
Подстилочка пуховая.
Кровь жидкая, болотная
Пульсирует в виске,
Синеют пальцы потные
На спусковом крючке.
Мы, маленькие люди, на обществе прореха,
Но если вы посмотрите на нас со стороны —
За узкими плечами небольшого человека
Стоят понуро, хмуро дуры — две больших войны.
"Коль тих и скромен — не убьют" —
Всё домыслы досужие:
У нас недаром продают
Любезное оружие!
А тут ещё норд-ост подул —
Цена установилась сходная,
У нас, благодаренье господу,
Страна пока свободная!
Ах, эта жизнь грошовая
(Как пыль — подуй и нет!),
Поштучная, дешёвая —
Дешевле сигарет.
И рвётся жизнь-чудачка,
Как тонкий волосок, —
Одно нажатье пальчика
На спусковой крючок!
Пока легка покупка, мы все в порядке с вами.
Нам жизнь отнять — как плюнуть: нас учили воевать!
Кругом — и без войны война, а с голыми руками
Ни пригрозить, ни пригвоздить, ни самолёт угнать!
Для пуль все досягаемы,
Ни чёрта нет, ни Бога им!..
И мы себе стреляем, и
Мы никого не трогаем.
Стрельбе, азарту все цвета,
Все возрасты покорны:
И стар и млад, и тот и та,
И... жёлтый, белый, чёрный.
Опять сосёт под ложечкой,
Привычнее уже
Убийца на обложечке,
Девулька в неглиже.
Наш мир кишит неудачниками
С топориками в руке
И мальчиками с пальчиками
На спусковом крючке!
1973