"Прощание...": "...Какой-то отчетливый шум у подъезда. Из дверей показывается большая группа людей. В центре идут по трое-четверо двумя маленькими колоннами, удерживая на плечах тяжелую ношу".
М.Влади: "На улице бьет в глаза яркий свет. Волнуется людское море, растянувшееся на километры".
В.Акелькин: "Здесь нас ждало самое большое удивление, и если до того мы сдерживались, то на улице слезы потекли сами собой, да мы и не стеснялись их - вся Таганская площадь, с обеих сторон эстакады была забита людьми. Люди заполнили крыши и окна домов, метро, ресторана "Кама", киосков "Союзпечати", универмага..."
В.Янклович: "Потом я вышел на улицу, - увидел генеральскую машину у метро... И вот тут началось самое главное удивление! Конечно, все знали, что будет много народу, но чтобы столько! Чуть раньше Трифонов сказал в кабинете Любимова:
- Как умирать после Высоцкого?"
Ж.Владимирская: "Тогда не одна я, наверное, думала: "Какое счастье, какая правда в том, что он - не лауреат, не отягощен ни званиями, ни наградами... Что он - народный не именем Верховного Совета, а именем народа... И похороны были народными, а у "них" - ни у кого и никогда - таких не будет. Один старичок сказал, что у Владимира Маяковского были роскошные похороны, а это - похороны народные".
М.Козаков: "И вот его вынесли из главного входа театра. Если бы он смог открыть глаза, он увидел бы только небо между домами, но если бы мог слышать, то вздрогнул бы от этого - "а-а-а-а!..", которое вдруг возникло, как общий выдох, и куда-то улетело".