В.Смехов: "Потом длинная кавалькада машин пошла вразрез Садовому кольцу. В нас была какая-то злая гордость, что олимпийские машины стоят, а Высоцкий едет... Машины шли по левой стороне, все прочие стояли, - все было оцеплено..."
"Прощание...": "...От толпы... отделяется кучка молодых ребят и мчится вслед за процессией. Машины прибавляют ходу, ребята по одному отстают, продолжает бежать только какой-то совсем еще мальчик в черном кожаном пиджачке. Улица уходит вниз, толпа вдоль мостовой редеет. Уже становится виден Курский вокзал, а он все бежит.
...На него страшно глядеть: он мертвенно бледен, кажется, сейчас грохнется оземь...
...Если бы совесть могла в тот день каким-то чудом воплотиться в человеческом облике, я знаю, она была бы этим мальчиком в черном пиджачке!"
М.Влади: "...Часть огромной толпы бежит за автобусом до самого кладбища. Меня охватывает истерический смех, потому что из-за рытвин на дороге гроб подпрыгивает и твое тело соскальзывает. Нам приходится укладывать тебя обратно".
А.Штурмин: "На кладбище я ехал в катафалке, напротив сидела Марина. Там были родители, Туманов, Любимов... В книге Марины Влади написано, что тело выскользнуло из гроба... Ничего этого не было".
В.Гордеев: "Катафалк отъехал... Довольно быстро сняли оцепление... Мы подошли к театру. В окне какой-то "Фотографии" - портрет Владимира Семеновича в черной рамке. Вся улица перед театром - в цветах... Я подобрал на память две гвоздики".